2023 Том 42. №4

Одной из главных проблем современной философии сознания является дуализм перспектив от первого и от третьего лица — вопрос о том, является ли сознательный опыт публичным и эпистемически доступным или же он приватен и квалитативен. Признавая релевантность аргументов обеих сторон, натуралистов и антинатуралистов, я предпринимаю попытку разрешить эту дихотомию с помощью методологии Б. Латура на материале теорий И. Канта и М. Шлика. Для этого я намерен не редуцировать теорию сознания до одной из интерпретаций, а рассмотреть сознательный опыт в качестве «пограничного объекта» между сферами приватного и публичного, доступного и квалитативного, уникального и воспроизводимого. С помощью «практики перевода» я демонстрирую несостоятельность онтологий сознательного опыта, предлагаемых как натурализмом, так и антинатурализмом, а в качестве альтернативной теории сознательного опыта предлагаю «теорию пересечений», в которой утверждается, с одной стороны, уникальность эпистемической позиции индивида, а с другой — ее воспроизводимость и сообщаемость. Для обозначения онтологического статуса сознательного опыта я ввожу термин «интерсекциональная локальность». Следующим шагом я возвращаюсь к необходимой, по Латуру, «практике очищения» тех эпистемических зон, слияние которых было намечено ранее, что дает мне возможность признать интуицию, стоящую за дихотомией двух перспектив, в качестве легитимной и требующей концептуализации. Медиация позитивистской теории Шлика и трансценденталистской теории Канта позволяет представить перспективы от первого и от третьего лица в качестве двух эпистемических регистров, подчиненных позиции исторически конкретного сознательного субъекта. Перспективу от первого лица я трактую как рефлектирующую способность суждения, а перспективу от третьего лица — как определяющую способность суждения и устанавливаю связь между квалитативной интерпретацией феноменального опыта и эстетическим принципом рефлектирующей способности суждения. Я прихожу к выводу о том, что сознательный опыт в качестве предмета исследования является гибридным объектом и только проект «ненововременной» науки позволит создать релевантную теорию сознания, не прибегающую к редукции.

Влияние философии Иммануила Канта на идеи Жиля Делёза было значительным. Однако анализ соотношения идей двух философов еще не получил должного исследовательского внимания, особенно в русскоязычной литературе. Для раскрытия сущности и истории развития отношения Делёза к Канту подробно рассмотрена работа первого «Критическая философия Канта: учение о способностях», в которой французский философ ставит перед собой цель найти потенциальные пределы интерпретации кантовской философии. В этой работе Делёз обращается к учению Канта о способностях, в котором обнаруживает противоречия и «разрывы», разрешающиеся в «Критике способности суждения». Делёз апеллирует к свободной согласованности способностей как к «чему-то третьему», что показывает варианты реактуализации философии Канта без стремления ее преодолеть или деконструировать. Также в статье представлена краткая история появления проблематики, связанной с кантовской философией, в работах Делёза — от курса лекций о проблеме оснований, прочитанного молодым Делёзом в лицее Людовика Великого в Париже, до его последней прижизненно опубликованной статьи «Имманентность: некая жизнь», в которой поставлен вопрос о трансцендентальном поле. Несмотря на то что Канта и Делёза чаще противопоставляют, чем рассматривают как возможных союзников, а также невзирая на случаи критики Канта со стороны Делёза, выдвигается тезис о прочной связи их философских проектов. Рассматривая присутствие Канта в исследовании Делёза, автор делает вывод о том, что философия Канта определила многие ключевые моменты мышления французского философа — в частности, концепцию «трансцендентального эмпиризма», а также повлияла на идеи Делёза о различии, становлении, основании и имманентности.

Вопрос о возможности существования искусственного морального агента предполагает обсуждение целого ряда проблем, поднятых И. Кантом в рамках практической философии и не исчерпавших своего эвристического потенциала до наших дней. Прежде всего это проблема соотношения морального закона и свободы. Так как разумное существо полагает свою волю независимой от внешних влияний, воля оказывается как подчиненной нравственному закону, так и автономной. Моральность и свобода предстают взаимосвязанными через независимость от внешнего. Соответственно, если действия искусственного интеллекта (ИИ) определяются чем-то или кем-то внешним по отношению к нему (человеком), то он действует не морально и не свободно, а гетерономно. Вследствие отсутствия у ИИ автономии и, соответственно, доступа к моральному закону у него нет и не может быть морального понимания, исходящего из морального закона. Другим следствием является отсутствие у него чувства долга, которое следовало бы из морального закона. Таким образом, моральное действие становится невозможным для искусственного морального агента, поскольку у него нет автономии и морального закона, морального понимания и чувства долга. Вывод состоит в том, что, во-первых, ИИ не только не может быть моральным с точки зрения Канта, но и не должен быть таковым, так как включение какого-либо морального принципа будет предполагать необходимость его выбора человеком, что сделает сам выбор принципа аморальным. Во-вторых, хотя воля как таковая у ИИ отсутствует, что с первого взгляда делает невозможными моральные и легальные действия, он все же может поступать легально в смысле соответствия юридическому закону, так как несет в себе квазиволю человека. Таким образом, необходимо, чтобы при создании ИИ соблюдались не моральные принципы, а юридическое законодательство, для которого приоритетны свобода и права человека.

Современный мир сталкивается с рядом глобальных проблем, характер которых усугубляется развитием технологий. В этом контексте в массовом сознании возникает беспокойство относительно возможности искусственного интеллекта (ИИ) превзойти человека в интеллектуальной и творческой деятельности. Тема креативности ИИ становится актуальной и вызывает в научном сообществе споры относительно его творческого потенциала. В связи с этим члены Римского клуба в 2018 г. представили концепцию нового Просвещения и принципа баланса как ответ на вызовы технологического развития. Эти идеи подчеркивают необходимость сбалансированного подхода к техническому прогрессу с учетом глобальных ценностей и этических принципов. В статье рассматриваются определения творчества и ИИ, формулируются критерии для оценки творчества и анализируются современные достижения в области моделирования творческих процессов в ИИ. Также статья охватывает использование различных алгоритмов для реализации разнообразных видов творческой деятельности, включая генерацию текстов, изображений и музыки. Кроме того, представлены разнообразные мнения исследователей относительно творчества ИИ. Для систематизации этих точек зрения предложена классификация, в соответствии с которой их можно ранжировать. Вывод автора следующий: в настоящее время проблема оценки творческого потенциала ИИ не имеет решения, что сохраняет ее актуальность для дальнейших исследований. В будущем ситуация может измениться, поэтому значительное внимание необходимо уделять прогнозированию возможных последствий развития таких технологий, а также разработке механизмов контроля деятельности ИИ, потому как человек несет ответственность за действия ИИ. Такой подход соответствует идее нового просвещения, так как в этом случае обретается баланс между технологическими достижениями и сохранением глобальной гармонии.