2021 Том 12 №1

Усть-Цилемский район Республики Коми — своеобразный «заповедник» старин­ной книжности, сохранившим большое количество рукописных и старопечатных книг. В рукописных сборниках, найденных на Нижней Печоре, содержатся самые разные по жанру средневековые и старообрядческие сочинения. Одно из них, являющееся про­изведением переводной агиографии, — «Чудо святого Августина об обретенном стар­це», дошедшее до нас в двух разных по тексту печорских списках, представляет собой предмет исследования в данной статье. Оба списка созданы известным усть-цилемским писцом и редактором древнерусских повестей И. С. Мяндиным, жившим во второй половине XIX века. «Чудо» входит в состав «Книги святого Августина» и сохранилось всего в нескольких списках. Списки И. С. Мяндина ранее не изучались. С помощью текстологического анализа авторы показывают, какой из печорских спис­ков более близок к наиболее раннему из сохранившихся списков «Чуда» (Собрание руко­писей старообрядцев Бессарабии и Белой криницы // Научная библиотека МГУ. № 2194, л. 109—115 об). Это список из Цветника, составленного И. С. Мяндиным. Второй список, как показало исследование, вторичен и отражает дальнейшую работу переписчика над сюжетом «Чуда», которая состояла в сокращении текста, введении новых подробностей повествования, наделении главного героя — старца-пустынника — именем и более подробным описанием его облика. Авторы приходят к выводу о том, что на втором этапе освоения сюжета «Чуда» Мяндин создает собственную версию описываемых событий, излагая ее своим языком, насыщая отсутствующими в первом варианте деталями, очищая текст от излишних мотивов, отвлекающих читателя от главной мысли повести: святость не зависит от сана, она может быть дана и про­стому, малограмотному человеку, который способен совершать чудеса.

The Ust-Tsilemsky region of the Komi Republic is known for its collection of medieval handwritten books and manuscripts. These collections found in the area of the Lower Pechora River contain a rich variety of Old Believers’ written documents of different genres. The au­thors explore one of these documents — St. Augustine’s Miracle of the Revelation of the El­der, which exists in two different Pechora documents. One of them is a hagiographic text cre­ated by the famous Ust-Tsilma scribe and editor of Old Russian texts Myandin, who lived in the second half of the 19th century. The Miracle is a part of the Book of St. Augustine and has survived in only a few copies. It is noteworthy that Myandin’s works have not been previous­ly studied. Employing textual analysis, the authors came to the conclusion which of the two Myadlin’s texts is closer to the earliest surviving scroll of the Miracle (Science Library of Moscow State University, the collection of manuscripts of the Old Believers of Bessarabia and Belaya Krinitsa, No. 2194, fol. 109—115 ob). This is a text contained in the Tsvetnik, com­piled by Myandin. The study showed that the other copy is a later work of the scribe on the storyline of The Miracle, which involved the shortening of the text, the introduction of new narrative details, naming the main character, and providing a more detailed description of his appearance. The authors argue that, at a later stage of mastering the plot of the Miracle, My­andin created his own version of the events described. He employed his own vocabulary satu­rating the plot with details, which were missing in the first version. He cleared the text of unnecessary motives that distract the reader from the main idea of the story: holiness does not depend on rank or status; it can also be granted to a humble, illiterate person who is capable of performing miracles.

Статья посвящена одному из важных аспектов изучения лексического фонда русского делового языка второй половины XIX века — становлению лексического значения существительного «высылка», типичного для текстов розыскного типа. В качестве материала исследования нами был определен список таких источников деловой письменности из фондов Государственного архива Тюменской области, Исторического архива Омской области, Государственного архива Иркутской области, созданных в рассматриваемый исторический период. Изучение функционирования лексемы «высылка» было проведено в соответствии с методикой лексикографического портретирования (Ю. Д. Апресяна и А. П. Майорова) и принципами лингвоисточни­ко­ведения. Комплексный анализ дистрибуции существительного «высылка» определил обязательность абстрактных или конкретно-абстрактных векторных локативов, которые расширяли лексическое значение данной лексемы в текстах деловой письменности второй половины XIX века. В процессе работы были сформулированы особенности семантизации существительного «высылка» (доминирование архисемы ‘процесс’, существование дифференциальных сем ‘результат’, ‘действия лиц, при­частных к розыску’). Перспектива исследования заключается в рассмотрении па­мят­ников деловой письменности Западной Сибири и Восточной Сибири иной жанровой и временной направленности, расширении исследовательской базы за счет текстов Национального корпуса русского языка, Упсальского и Тюбингенского корпусов, базы данных русской прессы «Integrum» и Открытого корпуса русского языка.

This article is devoted to one of the important aspects of studying the Russian business language of the second half of the 19th century — the formation of the lexical meaning of the noun visilka (exile, expulsion), typical of the police procedure documentation of the time. The author discovered business texts of this type in the funds of the State Archive of the Tyumen region, the State Archive of the Omsk region, and the State Archive of the Irkutsk region. All texts date back to the late 19th century. The study of the lexeme visilka was conducted in ac­cordance with the lexicographic portraiture methodology (proposed by Apresyan and Mayorov) and the principles of linguistic study of source texts. A comprehensive analysis of the lexical distribution of the noun visilka determined the necessity of abstract or concrete-abstract vector locatives, which expanded the lexical meaning of this lexeme in the business texts of the second half of the 19th century. The authors identified the main semantic features of the noun visilka (the dominance of the archiseme — 'process', the existence of the differen­tial semes 'result', 'actions of people involved in a police search'). Further research is aimed at examining business writings from Western and Eastern Siberia, which belong to a different genre and a different time period. Further research will be based on the texts from the Nation­al Corpus of the Russian language, the Uppsala and Tyubinsk corpuses, the database of the Russian press Integrum and Open Corpus.

Представлена специфика паремического пространства коронавирусного дискурса, в котором формируются новые образы типовых ситуаций, связанных с пандемией коронавируса. Коронавирусный контекст влияет на использование фразеологизмов и паремий, которые, несмотря на свою устойчивую структуру, подвержены разного рода модификациям. Целью исследования является определение способов модификации паремий, обусловленных диктатом одной из основных дискурсивных стратегий совре­менности — рефрейминга. Модификации фразеологизмов задаются прагматической целью субъекта дискурса, который, с одной стороны, вводит новую релевантную ин­формацию в языковое пространство, а с другой — вынужден защищаться от негатив­ной информации, что предполагает аксиологическое переосмысление высказываний и юмористическое их представление. Методология исследования включает методы лингвопрагматического и лингвокультурологического анализа, основанные на изучении языковых феноменов как средств организации социального опыта в процессе речевой коммуникации, а также корпусный метод отбора и обработки материала. Это пред­полагает не только выявление языковых единиц и конструкций, но и описание условий и механизмов их выбора и функционирования. Предметом анализа являются примеры фразеологических и паремиологических трансформаций, характерных для коронави­русного дискурса: рефразеологизация, формирование новых значений идиом, лексиче­ские и структурные изменения устойчивых выражений. Особое внимание уделяется «наивной» аксиологии. В коронавирусном дискурсе представлены как неологии, так и значительное количество уже существующих, но наделяемых новыми смыслами идиом и паремий, а также имена собственные — Расхламинго, Ковидло и Уханька.

The article explores the specifics of the paremic space of the coronavirus discourse, in which new images of typical situations related to the coronavirus pandemic are formed. The coronavirus narrative affects the use of phraseological units and paroemias, which, despite their stable structure, are subject to various modifications. The aim of this research is to de­termine the ways paroemias are modified by time-reframing, being one of the main discourse strategies. Modifications of phraseological units are set by the pragmatic goal of the subject of discourse, who, on the one hand, introduces new relevant information into the language, and on the other, is forced to protect himself / herself from any negative information. This implies an axiological reinterpretation of statements and their humorous presentation. The research methodology includes linguistic, pragmatic and cultural analyses used to study language phenomena as a means of organizing social experience in speech communication, as well as corpus-based methods of the selection and processing of linguistic data. This involves not only identifying language units and structures, but also describing conditions and mechanisms for their selection and functioning. The research material included examples of phraseological and paremiological transformations characteristic of the coronavirus discourse: refraseologization, formation of new meanings of idioms, and lexical and structural changes of phraseological units. Special attention is paid to the so-called ‘naïve’ axiology. The coronavirus discourse includes neologisms, a significant number of phraseological units and idioms, which have acquired new meanings, as well as new proper nouns such as Raskhlamingo, Kovidlo and Ukhan’ka.