2017 Том 9 №3

Рассматривается Западная Европа как ведущий центр притяжения иммигрантов в последние десятилетия, особенно в связи с «арабской весной». В качестве показательных регионов избраны страны Балтийского региона. Они поразному «разбавлены» мусульманскими иммигрантами, но практически в каждой из них мусульманские диаспоры являются самыми многочисленными и быстрорастущими. Мусульманским общинам в странах региона, безусловно, присущи некоторые общие черты, но характерны и существенные различия, обусловленные, в частности, политикой правительств в отношении интеграции мигрантов. Цель статьи — выявление специфики процесса мусульманской миграции в страны Балтийского региона, особенно ввиду событий, именуемых «арабской весной», и их последствий. Анализируется хронология мусульманской иммиграции в страны Балтийского региона. Отмечается, что при всех сложностях более успешно интеграция мусульманских иммигрантов происходит, например, в Германии и Финляндии, в то время как в Швеции и Дании она явно «буксует». В странах региона, как и во всей Западной Европе, пока не сформированы концептуальные основы миграционной и интеграционной политики в отношении мусульманских иммигрантов. Авторы излагают возможные сценарии интеграции мусульманского населения: «имитационный», «конфронтационный», «сингапурский» и «палестинский». В качестве наиболее реального для стран Балтийского региона указывается «палестинский сценарий» — в связи с наблюдающимся сознательным отказом от адаптации и интеграции мигрантов в принимающий их социум.

This article considers Western Europe as a principal centre that has been attracting migrants over recent decades, primarily, in the aftermath of the Arab Spring. The Baltic region states are chosen for demonstration. Although they have different proportions of Muslim immigrants, Muslim diasporas are the most numerous and rapidly growing ones in the Baltics. Undoubtedly, Muslim communities across the region enjoy certain similarities. The differences they have are explained, among other factors, by national policies towards migrant integration. This article aims to identify the features of Muslim migration to the Baltic States in the aftermath of the Arab Spring. The authors analyse the timeline of Muslim immigration to the Baltic region. It is stressed that, despite current difficulties, Germany and Finland are more successful in integrating immigrants than, for instance, Sweden and Denmark. Just like other Western European countries, the Baltic States have not developed a conceptual framework for their migration and integration policies towards Muslim immigrants. The authors describe possible Muslim integration scenarios — the Singaporean and Palestinian ones, simulation, and confrontation. Given their apparent conscientious refusal to adapt and integrate migrants, the Baltic States are most likely to face the Palestinian scenario.

В целях актуализации стратегии развития России целесообразно сравнить РФ по уровню социального развития с другими странами Балтийского региона, часть из которых относится к мировым лидерам по качеству жизни населения. Наиболее популярным инструментом сопоставления стран по уровню социального развития являются комплексные интегральные показатели, при расчете которых учитываются различные компоненты, определяющие качество жизни населения. Проводится анализ современного уровня социального развития стран Балтийского региона, также представлена динамика его изменения в период с 1990 по 2016 год. Анализ производится на основе значений индекса развития человеческого потенциала, именуемого также индексом человеческого развития. Обладая как неоспоримыми преимуществами, так и существенными недостатками, данный индекс по-прежнему остается самым популярным и авторитетным инструментом оценки уровня социального развития страны. Статистический анализ социального уровня развития с использованием результатов значений индекса развития человеческого потенциала позволяет дифференцировать страны Балтийского региона по трем группам, различающимся как современным уровнем социального развития, так и особенностями его развития в исследуемый отрезок времени. Делается вывод, что за весь период исследования наибольший разрыв в уровне социального развития между странами Балтийского региона наблюдался в 2000 году. В дальнейшем для стран региона был характерен процесс сокращения уровня разрыва, в первую очередь за счет активного социального развития стран третьей группы: Литвы, Латвии, России. С учетом характера социально-экономического развития стран Балтийского региона в период 2015—2016 годов с высокой долей уверенности можно прогнозировать, что в ближайшие годы для всех стран региона будет характерно снижение темпов роста уровня социального развития, сопровождающееся одновременным усилением разрыва в уровне социального развития между странами.

Reinvigorating Russia’s development strategy requires a comparison between the social development of the Russian Federation and other Baltic region states, some of which are world leaders in terms of living standards. The most popular tools for country comparison are composite indices that take into account various components affecting the quality of life. This article analyses the current level and changes in the social development of the Baltic States in 1990—2016. The analysis is based on the values of human development index. Having distinct advantages and disadvantages, this index remains to be the most popular and influential tool for assessing a country’s social development. A statistical analysis carried out with the use of HDI values makes it possible to divide the Baltic States into three groups according to their current development level and advancement trajectories. The greatest gap in progress was observed in 2000. Later, it narrowed as the social advancement of the third group — Lithuania, Latvia, and Russia — accelerated. The nature of the Baltic States’ social improvement in 2015—2016 suggests that a decrease in social development rates will be observed in the coming years across the region, and the gap between the countries will increase.

Рассматривается проблема эффективности систем повышения мотивации персонала. Это одна из наиболее сложных проблем в управлении персоналом, так как к эффективности управления персоналом и корпоративному PR выдвигаются строгие требования. Актуальность данной темы обусловлена влиянием, оказываемым системой повышения мотивации на все этапы управления персоналом. Представлены результаты эмпирического обследования сотрудников польских банков, имевшего целью установить степень соответствия мотивационных систем банков личным ожиданиям сотрудников, а также проанализировать воздействие поощрения на такое соответствие. Выдвигается тезис о том, что сотрудники мужского пола в большей степени удовлетворены банковскими системами повышения мотивации, чем сотрудники женского пола. Вывод подкрепляется результатами, полученными на выборке из 1920 сотрудников польских банков. Статья состоит из пяти разделов. За введением следует второй раздел, в котором рассматривается система повышения мотивации персонала и анализируется сформулированный выше тезис. В третьем разделе представлены источники и методы исследования, в четвертой части делаются выводы, пятая часть является заключительной.

This article considers employee satisfaction with incentive systems. Strict requirements for the efficiency of human resource management (HRM) and internal public relations make it a major management problem. The importance of this study lies in the fact that incentives affect all stages of HRM. This work reports the results of an empirical survey of Polish bank employees, which was aimed to establish to what degree incentive systems met employees’ expectations, and to analyse the impact of such incentives on employee satisfaction. The authors advance the thesis that male bank employees are more satisfied with existing incentive systems than their female counterparts. The discussion is supported by empirical research based on a sample of 1, 920 Polish bank employees. The article is divided into five sections. The introductory section is followed by Section Two, which reviews employee motivation and analyses the above thesis. Section Three describes data sources and research methods, and Section Four presents findings and conclusions.

Рассматриваются пространственно-временная диффузия христианских ценностей на территории Швеции и особенности ее современного конфессионального пространства. Цель работы — выявить историко-географические особенности формирования христианского пространства Швеции и современные тенденции его трансформации, а также ввести в научный оборот данные по экономической деятельности крупных религиозных организаций. Актуальность обусловлена тем, что на данный момент христианство— лидирующая по числу последователей религия в Швеции, а именно религия во многом формирует мировоззренческие ориентиры в обществе. Описывается трансформация административно-территориальной и канонической структуры христианских конфессий в Швеции. Утверждается, что, несмотря на секуляризацию общества Швеции, религия остается одним из важнейших компонентов культуры коренного населения и мигрантов, а значит, конфессиональное пространство требует своего изучения. Особое внимание уделяется новейшим изменениям в христианском пространстве Швеции. Для нас актуально, что в нем увеличивается роль приходов Русской православной церкви Московского патриархата, что проявляется в расширении культовой инфраструктуры и усложнении ее территориальной системы. В статье впервые в научной литературе приводятся и анализируются данные, касающиеся экономической организации конфессионального пространства в одной из зарубежных стран. Выявлена связь между миграционными процессами в обществе и изменением внутренней структуры христианского пространства.

This article considers spatial and temporal diffusion of Christian values in Sweden and examines the features of the country’s confessional space. The work aims to identify historical and geographical characteristics of the formation of Sweden’s Christian space and of its current transformation. Another objective is to introduce data on the economic activities of large religious organisations into scholarly use. The relevance of this work lies in the fact that Christianity is the most popular religion in Sweden, given that it is religion that has a profound effect on worldview in a society. The article describes the transformation of territorial and canonical structure of Christian denominations in Sweden. It is argued that, despite secularisation of Swedish society, religion remains a key component in both host and immigrant cultures, which requires a study of the denominational space. Special attention is paid to recent changes in Sweden’s Christian space. The authors emphasise the growing role of the parishes of the Russian Orthodox Church of the Moscow Patriarchate, which is manifested in the rising number of religious facilities and a growing territorial presence. This study is the first in its kind to analyse data on the economic organisation of a foreign country’s denominational space. The authors establish a connection between migration processes in a society and changes in the internal structure of its Christian space.