2013 Том 4 №4

На аналитической основе определяются наиболее яркие особенности человека, способного видеть «пророческие» сновидения. В этой связи рассматриваются такие его стороны, как гендерная принадлежность, возраст, способность к семантическому развертыванию сновидений, способность к пониманию их пророческого характера. Сочетание этих параметров и составляет портрет сновидца.

The most vivid characteristics of a person capable of having ‘prophetic’ dreams are identified on an analytical basis. The authors consider such aspects as the dreamer’s gender, age, ability of semantic development of dreams, and ability to understand their prophetic nature. The combination of these parameters comprises the portrait of a dreamer.

В русле гендерных исследований реконструируется культурный портрет мужчины по данным современных русских анекдотов. Выявлены
такие его черты, как любовь к спиртному и спортивным передачам, лень, демонстративный эротизм и др. Одновременно определяются некоторые механизмы смешного с лингвокультурологической и когнитивно-языковой точек зрения.

The cultural portrait of the man is reconstructed on the basis of contemporary Russian jokes in the context of gender studies. The author identifies such typical traits as love of drinking and watching sports programmes, laziness, ostentatious eroticism, etc. At the same time, certain mechanism of the comical are defined from the perspectives of cultural and cognitive linguistics.

На материале книги рассказов Ю. Буйды "Прусская невеста" показана связь гротеска с мифом. Выявлены тематические области пере-
сечения гротеска, гиперболы и комического, рассмотрены языковые средства их репрезентации.

The connection between grotesque and myth is shown in the context of Yu. Buida’s collection of short stories The Prussian Bride. The author identifies the thematic areas of the intersection between grotesque, hyperbole, and the comical and analyses the linguistic means of their representation.

Анализируется роман В. Гомбровича «Порнография» в пародийном переосмыслении философии сверхчеловека Ницше. В качестве интерпретационного ключа к роману рассматривается миф о грехопадении из Книги Бытия и библейско-эсхатологический миф об Антихристе.

This article analyses W. Gombrowicz’s novel Pornografia as a parodic interpretation of Nietzsche’s overman philosophy. The myth of the fall of man from the Book of Genesis and the biblical and eschatological myth of Antichrist are considered as the interpretive key to the novel.

Выявляются условия реализации такой важнейшей черты творческого метода В. Пьецуха, как ирония. Показывается, что эта ирония на-
правлена у него на основные черты русской идентичности — историю России и русский национальный характер. Цель иронии в этих условиях — прикрываясь юмором, сказать о недостатках, чтобы затем найти силы для их преодоления в каждом мгновении настоящего.

The article identifies the conditions of the realisation of such crucial feature of V. Pyetuskh’s creative method as irony. It is shown that his irony is aimed at the key elements of the Russian identity — the history of Russia and the Russian national character. In this conditions, irony aims to emphasise weaknesses under the guise of humour in order to gather strength to overcome them in every moment of the present.

Исследуется вопрос о причинах и сути попыток демонизации облика Красной армии в современной западной историографии. Делается вывод, что главным фактором, определяющим такой подход, является стремление исказить роль СССР в разгроме гитлеровской Германии и освобождении Европы от нацистского рабства. Отсюда выдвижение тезиса, что приход Красной армии был не актом освобождения, а началом новой, еще более жестокой, чем нацистская, оккупации.

This article focuses on the reasons behind and attempts at demonising the image of the Red Army in the modern Western historiography. It is concluded that the key factor behind this approach is the aspiration to misrepresent the role of the USSR in the destruction of Hitler’s Germany and the liberation of Europe from the Nazi slavery, which results in the thesis that the entry of the Red Army was not an act of liberation but rather the beginning of a new occupation, which was even worse that the Nazi one.

Рассматриваются философские взгляды Г. П. Федотова на культуру и историю, дается общая характеристика его идей. В центре вни-
мания оказывается проблема источников культурного развития, его механизмов и закономерностей. Отдельный сюжет — это анализ про-
блемы познания культуры и методологическое обоснование самой этой возможности в рамках философии русского зарубежья.

This article considers G. P. Fedotov’s philosophical views on culture and history and provides an overview of his ideas. The author addresses the problem of the sources of cultural development, its mechanisms, and patterns. Another focus is the analysis of the problem of cognition of culture and the methodological justification of such possibility in the framework of Russian philosophy abroad.

Рассматривается футурологический потенциал опыта «спасения времени», отраженного в творчестве некоторых представителей
так называемого «кёнигсбергского текста». Несмотря на различия в отношении диагноза о современном положении дел в мире, сводимые к бинарной оппозиции «оптимистическая вера в прогресс — апокалиптическая вера в неизбежность конца мира», хроносотериологии «кёнигсбергского текста», представленные в творчестве Даха, Донелайтиса, Канта, Бобровского, содержат примечательный потенциал идей, значимых в своей актуальности для «грамматики», если уж не выживания, то хотя бы осмысленной и гуманной жизни.

This article considers the futurological potential of the experience of “salvation of time” reflected in the works of representatives of the so-called ‘Königsberg text’. Despite the differences in diagnosing the modern state of affairs, which is being reduced to the binary opposition of the ‘optimistic belief in progress’ vs the ‘apocalyptic belief in the inevitability of the end of the world’, the chronosoteriologies of the ‘Königsberg text’ represented in the works of Dach, Donelaitis, Kant, Bobrowski show a remarkable potential of ideas, which are significant in their relevance for the ‘grammar’ if not of survival then of meaningful and humane life.