2022 Том 14 №2

Россию со странами Балтии связывают давние, заложенные еще во времена Советского Союза отношения производственной специализации, кооперации, разделения труда, товарного обмена. На современном этапе эти отношения подвергаются серьезным испытаниям, в первую очередь за счет политических и идеологических вызовов и рисков, а последние два года — еще и глубокого и масштабного кризиса, вызванного глобальной пандемией COVID-19. Однако в целом производственные связи России и стран Балтии выдерживают груз возникающих проблем и остаются достаточно устойчивыми даже к геополитическим и пандемическим шокам. В статье изучены производственные связи России со странами Балтии. Дан динамический анализ рядов экспортно-импортных потоков товаров и продукции производственного назначения за период 2003—2020 годов. Проведен сравнительный анализ производственных связей стран Балтии с Россией и с их основными партнерами по ЕС — Германией и Финляндией. Сделан основной вывод о том, что Россия была для компаний стран Балтии более перспективным рынком сбыта промышленной продукции производственного назначения по сравнению с Германией и Финляндией до введения санкций в 2014 году и мирового торгового кризиса 2015—2016 годов.

Russia and the Baltic States have a long-standing relationship of industrial specialisation, cooperation, division of labour and trade exchange, all dating back to the Soviet Union. Today, this relationship is facing a tough test amid political and ideological challenges and risks. The last two years have seen a profound and large-­scale crisis caused by the global COVID-19 pandemic. Overall, the production linkages between Russia and the Baltic States have adapted in response to the existing problems, remaining resistant to the geopolitical and pandemic shocks. This article examines the production linkages between Russia and the Baltic countries, investigating the export-­import flows of consumer and intermediate goods in 2003—2020. A comparative study of the Baltic States’ production linkages with Russia and their main partners in the EU — Germany and Finland — is carried out. It is concluded that, before the introduction of sanctions in 2014 and the world trade crisis of 2015—2016, Russia was a more promising market than Germany and Finland for the Baltic States’ companies trading in intermediate goods.

Статья представляет собой концептуальное теоретико-эмпирическое исследование и посвящена изучению геополитических рисков регионов Российской Балтики в условиях обостряющейся геополитической обстановки в 2014—2021 годах. Высказана гипотеза о том, что регионы Российской Балтики находятся в довольно уязвимом положении, учитывая географическое соседство со странами ЕС, наличие общих границ, а также резко обострившуюся военно-политическую ситуацию. Геоэкономические риски рассматриваются в соответствии с разработанной нами ранее методологией, апробированной в отечественной и зарубежной практике. Были выделены четыре типа геоэкономических рисков — пространственный, экономический, социально-демографический, геополитический — на пяти территориальных уровнях. Исследованы два уровня — средний (общегосударственный) и нижний (региональный). В работе поставлена задача сформировать концептуальное представление о существующих типах геоэкономических рисков регионов Российской Балтики — Санкт-Петербурга, Ленинградской, Калининградской, Новгородской, Псковской, Мурманской областей и Республики Карелии — в условиях обостряющейся геополитической обстановки в Европе в период с 2014 по 2021 год, спровоцированной политическим кризисом на Украине (2013—2014). В рамках исследования стояла задача подобрать под каждый тип геоэкономических рисков соответствующие показатели и аналитику из экономического, социального и внешнеэкономического блоков. Для выявления геоэкономических рисков выбранных регионов рассматриваются три базовых показателя — численность населения, ВРП, внешнеторговый оборот, а также изменение иных показателей за 2014—2021 годы. Были рассмотрены 4 типа и 18 конкретных геоэкономических рисков регионов Российской Балтики. Конкретные геоэкономические риски сгруппированы в два блока — пространственный и геополитический тип; экономический и социально-демографический тип. На основе авторской экспертной позиции была получена предварительная оценка рисков в регионах. Пространственный и геополитический тип геоэкономических рисков оценивается нами как очень высокий для Калининградской области, а экономический и социально-демографический в наибольшей степени затрагивает Псковскую область и Республику Карелию.

This article is a conceptual theoretical-­­empirical study of the geopolitical risks the Baltic Russian regions have faced amid the deteriorating geopolitical situation observed since 2014. The Baltic Russian regions are in a vulnerable position because of their geographical vicinity to EU countries, with which they share common borders, and the dramatically worsening military and political situation. To analyse geoeconomic risks, the author employed an earlier proposed methodology, which has been tested in Russia and abroad. Four types of geoeconomics risks are examined: spatial, economic, socio-­­demographic, national geopolitical and regional geopolitical. Overall, five levels of geopolitical risks can be distinguished. The contribution sets out to provide a conceptual picture of the geoeconomic risks which the Baltic Russian territories — St. Petersburg, the Republic of Karelia and the Leningrad, Kaliningrad, Novgorod, Pskov and Murmansk regions faced in 2014—2021 as the geopolitical situation changed for the worse in the wake of the Ukraine political crisis (2013 —2014). The objectives of the study included selecting economic, social and international trade indicators and analytics matching each type of the geoeconomic risks. To identify the geo-economic risks of the selected regions, three basic indicators are considered — population, GRP, foreign trade turnover, and changes in other indicators for 2014—2021 were tracked. Eighteen risks divided into four types were explored for the Baltic Russian regions. The geoeconomic risks were grouped into two categories: spatial/geopolitical and economic/socio-­­demographic. A preliminary assessment of the regional risks was obtained using a methodology proposed by the author. The risks in the spatial/geopolitical category are substantial for the Kaliningrad region, whilst the Pskov region and Karelia proved to be most susceptible to the economic/socio­demographic risks.

Вопрос международного позиционирования особенно актуален для эксклавов и окруженной странами Балтийского региона Калининградской области. Цель работы — определить общий, стратегический вектор позиционирования указанного субъекта РФ. Статья представляет собой результат исследований восприятия и действующих связей Калининградской области с соседними странами Балтии в целях формирования региональной концепции позиционирования. Для этого при помощи мониторинга массива публикаций и контент-анализа СМИ были изучены особенности образа, который в последние годы складывается в средствах массовой информации Латвии, Литвы и Эстонии. В соответствии с принципами брендинга территорий предложены ключевые направления позиционирования. Рассмотрены интересы области и стран Балтии на примере реализации проектов международного сотрудничества. Делается акцент на перспективах развития торговых отношений. Выявлены основные преимущества области, определены риски, которые стоит учитывать при формировании концепции. Полученные результаты позволили сделать вывод о приемлемости для Калининградской области стратегического позиционирования. Его общий вектор может закреплять инвестиционный, логистический, туристический и инфраструктурный потенциалы. Также авторы указывают на возможность развития международных площадок сотрудничества в регионе и проблемы, в решении которых заинтересованы и иностранные акторы.

The issue of international positioning is crucial to all exclaves, and the Kaliningrad region surrounded by the Baltic region countries is no exception. This contribution aims to describe a general strategic path for positioning the Russian territory in question. To produce recommendations on a positioning concept, it looks at the ties between the Kaliningrad region and the neighbouring Baltic States and how the former is perceived by the latter. Publication monitoring and media content analysis were carried out to explore the image created in the Latvian, Lithuanian and Estonian media in recent years. Avenues for positioning are proposed in line with the principles of place branding, and the interests common to the region and the Baltic States are considered through the lens of international cooperation projects. The emphasis is on the prospects for trade relations development. The main advantages of the region are identified, and the risks to be reckoned with when forming a positioning concept are determined. The findings suggest that strategic positioning is feasible in the case of the Kaliningrad region; its focal points may be investment, logistics, tourism and infrastructure. The authors also stress the possibility of developing international cooperation platforms and indicate regional problems of international concern.

Посредством анализа экономических и пространственных показателей предлагается представить типологию уровня экономического развития муниципальных округов Санкт-Петербурга. Важно понять, какие из территорий привносили больший вклад в развитие города, а какие, наоборот, тянули городское развитие вниз. Поиск таких округов открывает путь к нормализации развития Санкт-Петербурга. С одной стороны, необходимо проанализировать основные экономические показатели каждого из муниципальных округов, с другой — оценить такие пространственные показатели, как доступность, активность и транзит улиц. В работе утверждается, что между экономикой и пространством существует прямая связь, и причины экономического роста муниципальных округов кроются именно в этой взаимосвязи. Экономический анализ округов осуществляется посредством ранжирования десяти показателей, полученных из баз данных муниципальной статистики, геоинформационных и специализированных сервисов. Пространственный анализ является результатом апробации методики Space Syntax. Итог исследования представляет собой положения о пространственном развитии города, улучшении методологии схожих исследований, а также включает рекомендации управленческому звену города. Полученные данные могут быть полезны в процессах стратегического городского планирования, экономической и градостроительной деятельности Санкт-Петербурга.

The article analyses economic and spatial indicators to produce a typology of the economic development levels of St. Petersburg municipal districts. To normalise the city’s development, it is vital to understand which territories have contributed more to the process and which have inhibited it. It is also essential to analyse the principal economic indicators of each municipal district and assess transport accessibility, street activity and transit. The study demonstrates the connection between the economy and space, which gives the answer to the question about the causes of economic growth. An economic analysis of the districts is carried out by ranking ten leading indicators obtained from the municipal databases and geoinformation services, whilst a spatial analysis is performed based on testing the Space Syntax methodology. The study made it possible to describe the city’s spatial development, improve the methodology and provide recommendations for municipal administrators. The findings will enhance strategic urban planning in St. Petersburg.

Рассматривается проблема появления и постепенного развития неэкспансионистских типов стратегической культуры в Польше. Цель исследования — выявить особенности неэкспансионистских типов стратегической культуры в Польше для более объективного анализа современной внешней политики и политики безопасности этого государства. На первом этапе работы авторы раскрывают особенности появления и использования концепта «стратегическая культура», предлагают собственный вариант типологии стратегических культур, основанный на работе «культурного реалиста» А. Джонсона. Затем авторы используют качественный метод отслеживания (трассировки) процесса для того, чтобы выявить контуры последовательности событий и идейных конструктов, которые обусловили появление или деградацию соответствующих типов стратегической культуры. Показано, как на основе стратегической культуры нейтралитета под влиянием внешнего воздействия и переосмысления идей республиканизма в Польше сформировалась стратегическая культура политической фортификации (форпоста). Данные типы стратегической культуры берут истоки в идее этического превосходства польского государства, хотя детализация этого превосходства применительно к конкретным ситуациям может заметно различаться. В то же время в современных польских реалиях пока не возникло ни одного типа стратегической культуры аккомодации, что может стать одним из направлений дальнейшего развития стратегической культуры Польши.

This article examines how non-expansionist types of strategic culture emerged and gradually developed in Poland. The study aims to identify the features of non-expansionist types of Polish strategic culture for a more objective analysis of the country's modern foreign and security policy. The article begins by describing the emergence and use of the concept of strategic culture, offering a typology of strategic cultures based on the work of the 'cultural realist' Alastair Johnston. Then it employs a qualitative method of process tracing to outline the sequence of events and the ideological constructs that led to the emergence or degradation of the corresponding types of strategic culture. The strategic culture of neutrality, exposed to external influences and revised republicanism ideas, is shown to have laid the foundation for a strategic culture of political fortification (or an outpost) in Poland. This strategic culture has its origins in the idea of the ethical superiority of the Polish state, although the details of this superiority may differ dramatically in specific situations. At the same time, none of the types of the accommodation culture has yet emerged in Poland, albeit accommodation seems to be a promising lead for the further development of the country’s strategic culture.

В 2016 году по инициативе лидеров Польши и Хорватии была запущена «Инициатива трех морей», призванная сократить отставание стран Юго-Восточной, Центральной и Восточной Европы от Западной. Цель данного исследования — выявить, как изменялась немецкая политика в отношении «Инициативы трех морей» (ИТМ), а также какие риски или возможности это представляет для России. Для достижения поставленной цели в статье был рассмотрен ряд вопросов. На основании официальных данных об «Инициативе трех морей» были сделаны выводы о специфике данной концепции и влиянии наиболее перспективных проектов на рынок стран Юго-Восточной, Центральной и Восточной Европы. На базе анализа материалов немецких аналитических центров и Министерства иностранных дел ФРГ было показано, как менялось отношение Германии к «Инициативе». В заключение были сделаны выводы, что для реализации всех амбициозных целей ИТМ у стран-участниц нет достаточного финансирования, однако даже часть наиболее перспективных проектов может снизить роль России на энергетическом рынке ЕС. С 2018 года ФРГ начинает расширять свое участие в «Инициативе». В данном случае усиление интереса Берлина к концепции не должно восприниматься критически — немецкое участие может смягчить антироссийскую направленность ИТМ, более того, особого внимания заслуживают идеи представителей Свободной демократической партии Германии рассмотреть возможность совместного с Россией проекта по производству водорода в рамках «Инициативы трех морей».

The Three Seas Initiative was launched in 2016 by the Polish and Croatian leaders to bridge the gap between Southeast, Central and Eastern Europe, on the one hand, and Western Europe, on the other. This article aims to show how German policy on the Three Seas Initiative has changed and what risks and opportunities it represents for Russia. The official data on the Three Seas Initiative was used to explore the specifics of the concept and the impact of its most promising projects on the Southeast, Central and Eastern European markets. The analysis of materials from German think tanks and the Ministry of Foreign Affairs was used to demonstrate the changes in Germany’s attitude towards the Initiative. Although the participating countries have not received sufficient funding to fulfil all the ambitious goals of the Three Seas Initiative, some of its most promising projects could still diminish Russian role in the EU energy market. Since 2018, the Federal Republic of Germany has increased its participation in the Initiative, yet Berlin’s growing focus on the concept should not be perceived critically since German participation could mitigate anti-Russian sentiment underlying the Three Seas Initiative. Moreover, ideas voiced by the members of the German Free Democratic Party, namely those concerning a joint hydrogen project with Russia to be run as a part of the Three Seas Initiative, deserve special attention.

Дания — страна, гарантирующая подданным высокие стандарты в области прав человека, но возводящая барьеры для части инокультурных мигрантов, способных создавать угрозу безопасности национального сообщества. Датские традиции либерализма, гуманизма и государства всеобщего благосостояния уживаются с проведением одной из самых рестриктивных политик в Европе относительно иммигрантов третьих стран. Цель статьи — исследование эволюции управленческих подходов к формированию иммиграционной политики и интеграции инокультурных мигрантов в Дании, а также ценностных детерминант этих изменений. Применение неоинституциональной методологии позволило проанализировать эволюцию ценностных детерминантов формирования иммиграционной политики Дании, а также норм и практик в сфере интеграции инокультурных мигрантов. По нашему мнению, проведение ограничительной иммиграционной политики стало возможным благодаря консенсусу основных политических сил, прежде всего левой Социал-демократической партии и правой Либеральной партии Венстре, не желающих усиления электоральной поддержки праворадикальных партий (эффект «заражения справа», по М. Дюверже). Объектом датской рестриктивной политики интеграции выступают инокультурные мигранты, преимущественно из мусульманских стран. Правительство систематически принимает меры к ограничению их доступа на территорию страны. В сфере интеграции мигрантов вектор сместился на «жесткий» вариант усвоения гражданских демократических ценностей, трудоустройства как основания для получения пособий, на внедрение практик депортаций инокультурных мигрантов, совершивших преступления.

Denmark upholds high standards of human rights as long as the interests of its citizens are concerned but erects barriers for migrants of a different cultural background who might threaten the security of the national community. The Danish tradition of liberalism, humanism and the welfare state coexists with one of Europe’s most restrictive policies towards third-country immigrants. The article traces the evolution of management approaches to developing the immigration policy and integrating foreign cultural migrants in Denmark. It describes the value determinants of these changes. Using the neo-institutional methodology, the authors analyse the evolution of the value determinants of Denmark’s immigration policy and look at the national norms and practices of integrating migrants from a different cultural background. A restrictive immigration policy became possible due to a consensus between the main political forces, the left Social Democratic Party and the right Liberal Party Venstre, both willing to keep in check electoral support for the radical right-wing parties (the effect of ‘contagion from the right’ in Maurice Duverger’s terms). The object of Denmark’s restrictive integration policy is migrants from a different cultural background (mainly from Muslim countries). The government takes systematic measures to restrict their access to the country. As to migrant integration, the focus has shifted to ‘hard’ assimilation of civiс democratic values, benefits linked to employment, and deportation of migrants who have committed crimes.

Проанализирована ситуация с миграцией из стран приграничья («ареала перекрытия») двух миграционных подсистем — Евразийской (с центром в Российской Федерации) и Европейской (Евросоюз) с 1991 по 2021 год (до последних событий на Украине). На примере стран бывшего СССР: Республики Беларусь, Латвийской Республики, Литовской Республики, Республики Молдова, Украины и Эстонской Республики — был проведен поэтапный анализ миграционной ситуации в перечисленных странах, рассмотрены двусторонние и многосторонние миграционные процессы и основные факторы, влияющие на их развитие, с одной стороны, и показаны меры в области миграционной политики и их влияние на регулирование миграционных процессов в странах «ареала перекрытия» — с другой. Данные государства, оказавшись между двумя центрами крупных миграционных подсистем в Евразии (Евразийской и Европейской, а иначе — между Российской Федерацией и Евросоюзом), подвергаются их сильному влиянию и «конкурентному тяготению». Сила данного тяготения зависит не только от факторов притяжения и выталкивания, но и от привлекательности и непривлекательности миграционной политики, доминирующей в данных миграционных подсистемах в конкретный момент времени.

The article analyses migration from border countries (the so-called overlapping area) of two migration subsystems — Eurasian (centred in the Russian Federation) and European (the European Union) from 1991 to 2021 (before the recent events in Ukraine). A step-by-step analysis of the migration situation in the countries of the former USSR — Belarus, Latvia, Lithuania, Moldova, Ukraine and Estonia was conducted. The article examines bilateral and multilateral migration processes, analyses the main factors influencing their development and explores migration policy measures and their impact on the regulation of migration processes in the countries of the overlapping area. These countries, located between the two centres of major migration subsystems in Eurasia (Eurasian and European, or, in other words, between the Russian Federation and the core of the EU), are subject to their strong influence and ‘competitive gravitation’. The strength of this gravitation depends not only on pull and push factors but also on the attractiveness and non-attractiveness of the migration policies prevailing in these migration subsystems at a given point in time.

В современном мире насчитывается более 20 млн наших соотечественников, проживающих за пределами России, и, как показывает миграционный тренд, их численность в ближайшей перспективе будет возрастать. Особое место в российском зарубежье занимает русскоязычная диаспора в странах Балтии. Латвия, Литва и Эстония в течение длительного исторического периода составляли с Россией единое государство, что не могло не оказать воздействия на становление этих стран как субъектов международной политики. С мая 2004 года страны Балтии входят в состав Евросоюза. Таким образом, наряду с Финляндией они составляют приграничное пространство Евросоюза с Россией, что определяет их особую геополитическую роль на европейском континенте. В этом контексте в статье рассматривается русскоязычная диаспора стран Балтии: обосновываются факторы ее устойчивости и сохранения в этом регионе Евросоюза русского культурного ареала, проводится анализ социально-экономического и правового положения различных групп русскоязычных жителей, выявляются особенности их идентификации, оцениваются перспективы развития диаспоры.

Currently, more than 20 million Russians permanently reside outside Russia. As migration trends show, their number will be increasing in the future. The Russian-speaking diaspora in the Baltic States is an essential part of the Russian community abroad. Latvia, Lithuania, and Estonia used to be a single state with Russia for a long time. It could not but affect the formation of these countries as subjects of international politics. Since May 2004, the Baltic States have been members of the European Union. Together with Finland, they constitute the EU’s border space with Russia. To a large extent, it determines their geopolitical role in Europe. The article examines the Russian-speaking diaspora in the Baltic States. It substantiates the factors facilitating its stability and the preservation of the Russian cultural space, analyses the socio-economic and legal status of different groups of Russian-speaking residents, and identifies the peculiarities of various groups of the Russian-speaking population as well as prospects for the development of the diaspora.