2021 Выпуск №4

Освещены проблемы политической коммуникации в современной Польше, роль Интернета в диалоге власти и общества. Особое внимание уделено воздействию социальных сетей на качество политической ком­муникации. Выделены и описаны характерные особенности положения рядовых пользователей и представителей политических элит в комму­никационном процессе. В качестве исследовательской задачи авторами определено выявление основных характеристик политической комму­никации в интернет-пространстве Польши. Проанализированы взгляды польских исследователей этой проблемы. На основе изучения стати­стических данных и сопоставления их интерпретаций установлено, что наиболее существенной проблемой в сфере политической коммуни­кации в польском интернет-пространстве является выход из «инфор­мационных коконов», а не вопросы технического дооснащения коммуни­кационной инфраструктуры. Авторы приходят к выводу, что нынеш­няя поляризация мнений, множественные провокации и акты информа­ционной агрессии несут риски дестабилизации внутриполитической ситуации в стране.

The article reveals the problems of political communication in modern Poland, the role of the Internet in the dialogue between the authorities and society. Particular attention is paid to the impact of social networks on the quality of political communication. The characteristic features of the position of ordinary users and representatives of political elites in the communication process are singled out and described. As a research task, the authors identified the main characteristics of political communication in the Internet space of Poland. The article analyzes the views of Polish researchers of the problem. Based on the study of statistical data and a comparison of their interpretation, it has been established that the most significant problem in the field of political communication in the Polish Internet space is the exit from the "information cocoons", and not the issues of technical re-equipment of the communication infrastructure. The authors concluded that the current polarization of opinions, multiple provocations and acts of information aggression carry the risks of destabilizing the internal political situation in the country.

На конкретных примерах с учетом личных впечатлений анализи­руется проблема формирования российской идентичности жителей об­ласти. Обращение к популярному понятию «место памяти», конкре­тизация его на примере «калининградской земли» (Калининградской об­ласти) позволяет вести речь о сильном региональном (калининградском) компоненте идентичности. Общественное сознание местного населе­ния испытывает влияние прошлой (прусской) истории на формирую­щуюся коллективную память. Многообразие мест памяти в регионе с различными национально-культурными особенностями требует особого подхода к ранжированию их идентичностных нагрузок.

The author of the article analyzes the shaping of the Russian identity of the region’s inhabitants on particular examples and personal impressions and experience. A common term “the site of memory” applied to the Kaliningrad region, makes it possible to speak of a strong regional, or Kaliningrad, component of identity. The regional public consciousness and particularly its collective memory, which is in the process of its shaping, is influenced by the previous German (East Prussian) history. The diversity of memory sites in the region with different national and cultural characteristics requires a specific approach to ranking the identity emphasis.

Статья продолжает предшествующую публикацию, в которой по­казывалось формирование и становление организованной преступности в раннесоветский период истории российского общества. Во второй ча­сти раскрываются особенности проявления организованной формы криминальной активности в период так называемого застоя. Автор подчеркивает, что 1980-е гг. были наиболее благоприятными для раз­вертывания организованной преступности. Именно тогда этот вид антисоциальных деяний достиг наибольшего размаха, охватив своим влиянием все сферы социальной жизни и образовав массивный околопре­ступный социальный мир. Речь, в частности, идет о все большей кор­румпированности властных структур, аппарата управления, включая партийных работников разного уровня, что прежде практически не фиксировалось. Коррупция поразила и правоохранительные органы, прежде всего милицию. Отмечено, что за весьма короткий период ис­тории, связанный с нахождением у власти Ю. В. Андропова, были пред­приняты определенные шаги по обузданию наиболее опасных проявлений организованной преступности, но это период оказался непродолжи­тельным. Наступившая вскоре Перестройка перечеркнула сделанное и ознаменовала наступление нового этапа развития организованных форм криминальной активности. Рассмотрены также различные проявления организованной преступности, которая всегда пыталась мимикриро­вать под легальные формы экономической и иной активности. Высказа­ны соображения относительно возможности дальнейшего ограничения сфер влияния организованных форм преступности.

This article follows the previous publication, which showed the growth of the organized crime in the Soviet period of Russian social history. This part of the article reveals the features of organized criminal activity during the so-called "stagnation period." At the same time, the author emphasizes that the 1980s were the most favorable for the sprawl of organized crime. It was during these years that this type of antisocial activity reached its peak, covering all spheres of social life with its influence, bringing to life a massive near-criminal social world. In particular, it was a matter of increasing corruption of local structures, the apparatus of management, including Party officials at various levels, which had not been known before. Corruption also affected law enforcement agencies, especially the police. In this part of the ar­ticle, the author noted that in a very short period of history related Y. V. And­ro­pov certain steps were taken to curb the most visible and dangerous ma­ni­festations of organized crime, but this period itself was not long. Later rest­ruc­turing essentially crossed out what was done and marked the onset of a new stage in the development of organized forms of criminal activity. Various ma­nifestations of organized crime, which has always tried to merge with legal forms of economic and other activity, are also considered. Suggestions have been made about the possibility of further limiting the spheres of influence of or­ganized criminal activity.