2017 Выпуск №3

Калининградская область имеет характерное для большинства субъектов РФ суженное воспроизводство населения (с уровнем суммарной рождаемости около 1,8) и небольшую естественную убыль населения. Но благодаря сальдо миграции до 10 тыс. человек в год (из которого 37 % формируется за счет других российских регионов) в области увеличивается население и остается стабильная численность трудовых ресурсов. Прогнозы динамики и возрастной структуры населения зависят от оценки перспектив естественного и миграционного движения населения. Сохранение нынешних показателей повозрастной рождаемости и миграционного прироста при снижении повозрастной смертности и продолжительности жизни обеспечивает стабильную численность трудовых ресурсов и прирост населения при увеличении демографической нагрузки трудоспособных возрастов. Рассматриваются возможные меры повышения рождаемости, снижения смертности и регулирования миграционных процессов.

The Kaliningrad region has a sub-replacement fertility rate (with a total fertility rate of about 1.8) and a slightly negative rate of natural increase. With a net migration of up to 10,000 people per year (Russian regions account for 37 % of this figure), the population of the region is increasing and the workforce number is stable. Population change and age-sex structure forecasts strongly rely on the estimates of prospective net migration and a rate of natural increase. Accompanied by a decreasing age-specific mortality rate and growing life expectancy, the current age-specific fertility rate and net migration ensure a stable workforce number and a positive rate of natural increase, against the background of an increasing dependency ratio. The article considers possible measures to increase the birth rate, to reduce the morality rate, and to regulate migration processes.

Совокупность природных, политических и экономических факторов на каждом историческом этапе формирует региональные модели сельскохозяйственного природопользования конкретной территории. Модель характеризуется показателями, отражающими расширение или сжатие обрабатываемых сельскохозяйственных угодий, их структуру, а также интенсивность процесса сельскохозяйственного природопользования. На ранних этапах эволюции этих моделей определяющим фактором являются природные условия, позже решающими становятся политические события (войны, революции, изменения границ государств) и экономическая ситуация (экономические кризисы, изменения конъектуры, смена уклада экономики). Для выявления этапов формирования региональных моделей сельскохозяйственного природопользования стран Балтии и Калининградской области были сопоставлены хронологические ряды статистических данных за период с 1890—1900 по 2015—2016 гг. и значимых для региона исторических событий. На основе комплексного историко-географического анализа составлены балансовые модели каждого их переломных моментов эволюции сельскохозяйственного природопользования стран Балтии и Калининградской области. В целом за это время в регионе сменилось несколько моделей: сжатия сельскохозяйственного производства военных и послевоенных лет, а также периода после распада Советского Союза, подъема периодов 1913—1914 гг., 1975—1980 гг. и последнего десятилетия.

In each historical period, regional models of agricultural practices are affected by a combination of natural, political, and economic factors. Such models incorporate indicators of changes in the cultivated land area, land structure, and the intensity of agricultural practices. At early stages, the evolution of a model is affected by natural conditions. Later, political (wars, revolutions, changes in national borders) and economic factors (economic crises, changes in the overall economic situation, and shifts in the structure of the economy) come to the fore. The time series of statistical data from 1890—1900 to 2015—2016 and the major events in the region’s history were juxtaposed and compared to identify the key stages in the formation of regional models of agricultural nature management in the Baltics and the Kaliningrad region. A comprehensive historical and geographical analysis helped to reconstruct balances for each landmark in the evolution of agricultural nature management in the Baltics and the Kaliningrad region. Several models existed in the region over the time – those of production curtailment in the war and post-war years and in the period following the collapse of the USSR and those of booming agriculture observed in 1913—1914, 1975—1980, and the past decade.